Источник здесь.

В 1793 году японское судно «Вакамия-мару» с 17 моряками прибило к одному из островов Алеутского архипелага. Туземцы приняли пришельцев вполне приветливо, а через 10 месяцев японцев подобрали русские промышленники и доставили в Иркутск. Когда уже в царствование Александра было решено послать в страну восходящего солнца посольство под руководством Резанова, вспомнили и о японских моряках. Их ту же доставили в столицу, пошили им новые одежды и представили императору. Кое-кто не дожил до этого момента, кое-кто принял православие, поэтому с Резановым отплыли только 4 моряка. В марте 1805 года (через 12 лет!!!) они были переданы властям города Нагасаки. С их слов была написана книга «Удивительные сведения об окружающих землю морях», проиллюстрированная множеством иллюстрация. Часть рисунков была сделана со слов матросов, кое-какие изображения (в частности, портреты русской императорской четы) японцы привезли с собой, зарисовки одежды были исполнены с натуры. Поскольку кто о чем, а вшивый – о бане, выкладываю отрывок об аудиенции у императора. Начинаем с описание дворца.

Медный всадник. Рисунок из японской рукописи.


Сенатская площадь и памятник Петру Великому. 1806. Патерсен. Эрмитаж.


Находится (дворец) в городе, на замок не похож. Вроде особняка. С одной [его] стороны протекает река, с трех сторон — каналы. Поверхность земли под зданием не приподнята. Размеры приблизительно по два квартала на четыре стороны. В воротах были видны стражи, стояли с двух сторон с ружьями в руках. Все четыре стены, обращённые наружу, сделаны из камня в виде высоких нагая (длинный многоквартирный дом). Они тянутся, также, и вглубь дворца. Говорят, что в целом дворец пятиэтажный. На первом этаже повсюду стеклянные сёдзи (перегородки).
Внимательно присмотревшись снаружи, мы по окнам постепенно поняли, что [во дворце] пять этажей (Слушайте, где они там 5 этажей нашли?! Снаружи - 3 с половиной, лично посчитала.-К-К). Во дворец все [моряки] вошли, следуя за сопровождавшим служителем, и на цыпочках, как бы сами собой, поднялись наверх. Поэтому и трудно было понять, сколько в иностранном доме этажей.

Камергер Н.П. Резанов. Рисунок из японской рукописи.


Н.П.Резанов (вроде как) 1803.



Там, где, как нам сказали, [находится] третий этаж, к дворцу от окружающих домов наведено несколько каменных мостов. Их ширина семь-восемь кэн. Сверху на мосты толстым слоем насыпана земля, сделано вроде проезжей дороги, а по обеим её сторонам рядами посажены сосны и сакура (Что-что? Где они там, на каких мостах сосны и сакуру обнаружили?!-К-К). Под мостами сделано подобие китайских ворот, может проехать конский экипаж. Во дворце в каждой комнате рядами стоят стражи (кроме этого украшений в виде воинского снаряжения и тому подобного не видели).
Впрочем, в каждой комнате есть стеклянные сёдзи. Кроме того, там, где нет окон, укреплены большие зеркала, подобранные по стилю. Есть размером в дзё и два сяку. Поэтому очень светло и красиво. Все гостиные устланы коврами. На них все ступают в кожаной обуви.

Всё построено из камней. Говорят, что в стыки между этими камнями вбиты заклёпки. В чугунные отверстия залит свинец, и [так] сложено. Местами построены подобия высоких башен с угловатыми выступами. Внутри и снаружи дворца признаки строительства или ремонта различить не могли. Итак, перед аудиенцией служитель, шедший впереди, провел нас и показал аудиенц-зал. Аудиенция должна была состояться сразу же, но поскольку у государя это было время обеда, мы около половины токи ожидали.

Солдат. Рисунок из японской рукописи.


Рядовые Преображенского, Семеновского, Измайловского полков. Висковатов.



Не теряя времени, нас провели в аудиенц-зал и выстроили по возрасту. Сбоку распоряжались четыре или пять служителей. Видимо, кого-то из их числа вызвали вместе с нами на время аудиенции. Нас предупредили, чтобы каждый по порядку непосредственно государю высказал свою просьбу: желает ли он остаться в той стране, или желает вернуться на родину.

Среди присутствовавших впереди стоял гарафу (граф Николай Петрович Румянцев), а вышли [в зал], начиная с государя, все вместе — императрица-мать, императрица и младший брат [государя]. Императрицу-мать вывел за руку сам монарх. (Левой рукой. Нам сказали, что здесь нужно обязательно пользоваться левой рукой: по обычаям той страны левая рука важнее.) (Это что за новости? С каких пор шуйца важнее, чем десница?!- К-К)
Облик монарха внушал благоговение, был полон достоинства и вызывал необъяснимый трепет. (Бальзам на сердце. - К-К) Все хотели опуститься на колени и, распростёршись ниц, склонить головы, но рядом был служитель, сопровождавший [нас], и он сказал, что в этой стране кланяются стоя, а простираться ниц не следует. Поэтому все остались стоять, только немного склонили головы. Императрица-мать сделала шаг вперед и стала указывать по очереди на всех, кто стоял в ряд: «Там Его величество, здесь князь, его младший брат, здесь императрица». После этого государь приблизился и прямо спросил, кто [из нас] хотел бы возвратиться в Японию".

Император Александр I. Рисунок из японской рукописи.

Что они там за диадему императору на лоб приляпали?!

Император Александр I. 1802. Вуаль. Русский музей.


Каждый стоял в почтительной позе, и гарафу, стоявшему сбоку, не нужно было понапрасну распоряжаться: скажите его величеству, кто возвращается на родину, а кто остается. Мы отвечали государю, кто как решил. Хотя до этого времени двое, Модзиро и Миноскэ, пришли к общему мнению о возвращении на родину, но в тот день, когда спросил сам государь, [они], почему-то, изменили свое намерение и промолвили: «Мы почтительно докладываем, что хотели бы остаться в Вашей стране».
Во что бы то ни стало вернуться на родину, в Японию, пожелали Цудаю, Гихэй, Сахэй и Тадзюро.
— Мы прожили в этой стране около десяти лет, а теперь всей душой хотели бы вернуться на родину, — отвечали [мы].
Император изволил кивнуть: — Действительно, желание вернуться на родину весьма естественно, промолвил он, коснувшись своей рукой плеч четверых. (Тех, кто оставался в той стране, рукой не коснулся и [им] не сказал ничего. Что бы это значило?)

Потом ко всем обратился князь-младший брат [императора], спросив:
— Как называется бог, в которого верят в Японии?
Но император не дал договорить, обратив [на брата] пронзительный взгляд, и вопрос прервался на полпути. (Бедный Константин! С японцами поболтать и то не дали. - К-К)

Императрица Елизавета Алексеевна. Рисунок из японской рукописи.


В.к. Елизавета Алексеевна. 1798. Виже-Лебрен. Эрмитаж.


Императрицу в великолепном наряде сопровождали пять или шесть дам, её ближних служительниц. [Они] оставались в главном зале, сюда не входили, стояли отдельно. Видимо, стеснялись, потому что молоды. Мундир императора выглядел как хорошо сшитый из тёмно-синей бархатной шерстяной материи. На левом плече была прикреплена звезда из серебряных нитей. Висела красивая так называемая рэнта. Звезда на мундире младшего брата императора — из золотых нитей (об этом очень кратко в разделе Смесь). Шляпы не было. Говорят, что монарха зовут Орэкисандара Бауроуити (Александр Павлович). Говорят, ему двадцать семь лет (двадцать пять на самом деле -К-К). У императрицы-матери и у императрицы, у той и у другой, в мочках ушей проделаны отверстия, свешивается что-то красивое. На вороте висят предметы вроде чёток, унизанных золотыми шариками. У императрицы очень красиво убраны волосы, в форме основания крыльев. Заколоты, по виду, иглой. И мужчины, и женщины посыпают волосы белой мукой. Волосы выглядят как серебряные. Имя императрицы-матери Мариа Хётароона(Мария Федоровна).

Имени императрицы не слышали. Говорят, молодая приехала из страны Нэимэцу(Германия). Имя младшего брата государя Косинокино Бауроити(Константин Павлович). Выглядит года на 23-24.

В это время ближайших служителей, сопровождавших монарха, не было видно ни одного, кроме гарафу. Не было ни стульев, ни другого убранства. Говорят, что обычно [император] обитает на третьем этаже.»